|
|
|
|
- -
талант, настоящий талант, выдвигающий
его далеко из круга литераторов нового поколения.
И это внимание Григоровича, и личное впечатление от прочитанных
рассказов, и первая в жизни встреча с настоящим писателем настроили меня
восторженно. Хотелось сейчас же заговорить с ним о его книге, о том новом в
литературе, что он дает, но Чехов предупредил меня иным, совершенно
неожиданным вопросом.
- Вы в карты не играете? В стуколку?
- Нет.
- А со мной вот пришел Гиляровский. Жаждет поиграть в стуколку, да не
знает - с кем. Вы знаете Гиляровского? Дядю Гиляя?.. Да вот и он! - как
говорят актеры в самых бездарных водевилях.
Подошел Гиляровский - познакомились. Он был во фраке, с георгиевской
ленточкой в петлице. В одной руке держал открытую серебряную табакерку,
другой рукой посылал кому-то через всю комнату привет, говорил Чехову
рассеянно что-то рифмованное и веселое и глядел на меня в то же время, но
меня, кажется, не замечал, занятый чем-то иным. Не успели мы и двух слов
сказать для первого знакомства, как загремела опять музыка, и меня, как
молодого человека, утащили танцевать.
- Идите, идите. А то на нас барышни будут из-за вас обижаться, - сказал
мне вслед Антон Павлович.
На этом, может быть, и кончилось бы наше знакомство, если б Антон
Павлович в конце ночи, после /476/ торжественного свадебного ужина с
мороженым и шампанским, не подошел ко мне сам и не позвал бы с собою.
- Скоро уж утро, - сказал он. - Гости разъезжаются. Пора и нам уходить.
Мы вот с Гиляем надумали пойти чай пить... в трактир. Хотите с нами? Скоро
теперь трактиры откроются - для извозчиков.
И мы пошли.
Нас было четверо: присоединился к нам еще младший брат Чехова, Михаил
Павлович, в то время студент. Наняли двух извозчиков и поехали разыскивать
ближайший трактир. Где-то неподалеку, в одном из переулков близ Чугунного
моста, засветились окна маленького трактира. Зимнее морозное утро только что
начиналось. Было еще темно.
Трактир оказался грязный, дешевый, открывавшийся спозаранку,
действительно для ночных извозчиков.
- Это и хорошо, - говорил Антон Павлович. - Если будем хорошие книги
писать, так в хороших ресторанах еще насидимся. А пока по нашим заслугам и
здесь очень великолепно.
Про внешность Чехова в ту пору правильно было сказано: "при несомненной
интеллигентности лица, с чертами, напоминавшими простодушного деревенского
парня{476}, с чудесными улыбающимися глазами". Может быть, такое выражение,
как "улыбающиеся глаза", покажется слишком фигуральным, но, кроме Чехова, я
ни у кого не встречал таких глаз, которые производили бы впечатление именно
улыбающихся.
Благодаря тому, что все мы были одеты во фраки, нас принимали здесь за
свадебных официантов, закончивших ночную работу, - и это очень веселило
Чехова.
Сели за стол, покрытый серой, не просохшей с вечера скатертью. Подали
нам чаю с лимоном и пузатый чайник с кипятком. Но от нарезанных кружочков
лимона сильно припахивало луком.
- Превосходно! - ликовал Антон Павлович. - А вы вот жалуетесь, что
сюжетов мало. Да разве это не сюжет? Тут на целый рассказ материала.
Перед глазами у нас, я помню, была грязная пустая стена, выкрашенная
когда-то масляной краской. На ней ничего не было, кроме старой копоти да еще
на некотором уровне - широких, темных и сальных пятен: это извозчики во
время чаепития прислонялись к ней /477/ в этих местах своими головами, жирно
смазанными для шика деревянным маслом, по обыкновению того времени, и
оставляли следы на стене на многие годы.
<> 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 >>>
- -
|
|
